«Я вижу берег отдалённый, земли полуденной волшебные края…»

Подробности

Категория: Культура

Опубликовано 09.09.2020 10:40

Просмотров: 795

Арина Родионовна и гостеприимные хозяйки гурзуфского музея

Нас встречает сама… Арина Родионовна: скромная, нежная, мягкая. Если не торопитесь, она сядет рядом с вами на скамейку и будет до утра мурлыкать свои нескончаемые сказки. Арина Родионовна — кошка. А какое ещё имя может носить красавица, живущая в музее А. С. Пушкина в Гурзуфе?

Двести лет назад великий русский поэт совершил путешествие в Крым. Спустя два века по его стопам отправились два журналиста (в их числе автор этих строк) и два крымоведа. После Керчи и Феодосии мы вслед за Александром Сергеевичем «причалили» в Гурзуфе.

Продолжение. Начало в № 146 и 152.

Вместе с семьёй Раевских поэт отплыл из Феодосии на корвете «Або» вечером 30 августа (нов. ст.) 1820 года. В одном из писем он так описывал свои впечатления: «Из Феодосии до самого Юрзуфа ехал я морем. Всю ночь не спал, луны не было, звёзды блистали передо мной, в тумане тянулись полуденные горы… Перед светом я заснул».

После Феодосии, хоть и притягательно древней, но тогда серой и невзрачной, поэт вряд ли ожидал увидеть что-то более притягательное. Вероятно, он уже смирился с качкой и однообразным силуэтом «гор в тумане». И тут наступило утро, когда путешественника ждал (хором) — сюр-при-из!!!

А. Васильев и кот Василий«Корабль остановился в виду Юрзуфа, — вспоминал позже Пушкин в одном из писем. — Проснувшись, увидел я картину пленительную: разноцветные горы сияли; плоские кровли хижин татарских издали казались ульями, прилепленными к горам; тополи, как зелёные колонны, стройно возвышались между ними; справа огромный Аю-Даг... И кругом это синее, чистое небо и светлое море, и блеск, и воздух полуденный».

Сегодня мы добавим к волшебному описанию прилепленные к горам многоэтажки жилых домов, санаториев и гостиниц. Плюс заполненную толпами набережную. Множество кафешек, шалманов, ларёчков со всем, что только можно вообразить. Окунёмся в море (нет-нет, пока не в Чёрное!) — в море попсовой музыки, едва перекрывающей визги обгоревших на солнце малышей. Послушаем незлобную ругань их родителей. Полюбуемся на пляж в «заплатках» полотенец: эти места под солнцем уже заняты! Вот теперь картина нынешнего Гурзуфа будет полной (узнать больше о современном посёлке можно из публикации в «КИ» за 15 июля с. г.).

Во время посещения Гурзуфа Пушкин остановился в доме, принадлежавшем герцогу Арману Эммануэлю де Ришельё, бывшему тогда генерал-губернатором Новороссийского края. Каменное двухэтажное здание в европейском стиле было в ту пору первым строением подобного рода на ЮБК. Этот дом с незначительными переделками сохранился до наших дней. Теперь в нём музей А. С. Пушкина. Там нас встречали его сотрудники во главе с заведующей Татьяной Джакаевой.

Мы прошли по залам музея, послушали рассказы пушкиноведов. История пребывания поэта в Гурзуфе вновь предстала перед нами в ярких красках. Не обошлось без разговоров и о дне сегодняшнем. Татьяна Вячеславовна призналась, что её коллеги также собирались провести поход по следам Пушкина, но карантин нарушил планы:

— Поэтому решили сделать путешествие виртуальным — организовали фотоконкурс «Дорогой Пушкина по Крыму», — пояснила она Условия простые. Любой может посетить места, связанные с пребыванием поэта в Тавриде, и прислать свои фотографии-селфи на электронную почту музея Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. до 30 октября.

Я тут же решил передать на конкурс несколько снимков, которые сделал на днях, но передумал. Пусть попытают судьбу юные фотографы, для которых великий поэт откроется не только в стихотворной строке.

Пушкин пробыл в Гурзуфе больше двух недель. Чем же он занимался в этом «пленительном месте»? Литературоведы уверяют, гулял у моря, бродил по окрестностям, совершил конную (есть вариант, что пешую) прогулку к вершине Аю-Дага, а однажды отправился на лодке к мысу Суук-Су. Из слов же самого Александра Сергеевича, выходит, что отдых его был не столь активным:

«В Юрзуфе, — писал он Дельвигу, — жил я сиднем, купался в море и объедался виноградом; я тотчас привык к полуденной природе и наслаждался ею со всем равнодушием и беспечностию неаполитанского lazzaroni [нищего (ит.)]. Я любил, проснувшись ночью, слушать шум моря — и заслушивался целые часы. В двух шагах от дома рос молодой кипарис; каждое утро я навещал его и к нему привязался чувством, похожим на дружество».

Рассказывают, что во время оккупации Крыма в годы Великой Отечественной войны гитлеровское командование решило срубить знаменитый кипарис. Но местные жители переставили таблички и под топор попало соседнее дерево. А «Пушкинский кипарис» дожил до наших дней.

Вернёмся к гурзуфскому досугу поэта. Считается, что именно здесь Пушкин окончательно сформировался как поэт-романтик, взошедший, словно на дрожжах, на стихах Джорджа Байрона. Увлечённый его «Паломничеством Чайльд-Гарольда», задумал альтернативный вариант британского повесы. Так в Крыму «родился» Евгений Онегин.

В очередной день экспедиции я начал ловить себя на мысли, что этапы пушкинского турне, а также написанные им в Крыму стихи и позже — воспоминания в письмах всё больше переплетались с нынешними реалиями нашей поездки. Так, гуляя по брусчатке ночного Гурзуфа, я любовался огромной пушкинской луной. «Что за глупость? — останавливал я полёт мысли. — Почему луна — «пушкинская»? Потому, что Пушкин тоже видел её здесь, отвечал сам себе. И любовался этим морем. И лунной дорожкой. Всматривался в еле различимые силуэты гор. Слушал этих же цикад под звёздами. Ну, пусть прадедушек этих цикад.

В свободное от поэтической работы время Пушкин вёл долгие разговоры со старшей дочерью Раевского Екатериной Николаевной, с которой познакомился ещё в Санкт-Петербурге, за три года до крымского турне. В письмах Александр Сергеевич отзывался о дочери генерала с почтением и трепетом: «Счастливейшие минуты жизни моей провёл я посреди семейства почтенного Раевского. Я не видел в нём героя, славу русского войска, я в нём любил человека с ясным умом, с простой, прекрасной душою, снисходительного, попечительного друга, всегда милого, ласкового хозяина… Все его дочери — прелесть, старшая — женщина необыкновенная… любимая моя надежда увидеть опять полуденный берег и семейство Раевского».

Уж не о старшенькой ли грезил поэт, когда писал в Гурзуфе такие строки:

Среди зелёных волн, лобзающих Тавриду,
На утренней заре я видел Нереиду.
Сокрытый меж дерев, едва я смел дохнуть:
Над ясной влагою полубогиня грудь
Младую, белую, как лебедь, воздымала
И пену из власов струёю выжимала.

Мы прощаемся с гостеприимными хозяйками «пушкинского дома». Я прошу сфотографировать меня с Ариной Родионовной, но мурлыка отлучилась по своим неотложным делам. Тогда не без труда поднимаю на руки огромного кота Василия. Легко представляю его ходящим по златой цепи «на дубе том». К слову, поэма «Руслан и Людмила» вышла в печать отдельным изданием как раз во время крымского путешествия поэта. Александру Сергеевичу во время написания произведения шёл всего лишь девятнадцатый год. Ну что тут скажешь: гений!

После Юрзуфа Пушкин отправился через Байдарскую долину в Свято-Георгиевский монастырь на мысе Фиолент под Севастополем.

Мы там побываем в очередной публикации.

Алексей ВАСИЛЬЕВ

Фото автора.

• < Назад
• Вперёд >