Сердце Амет-Хана Султана остановилось 50 лет назад

Категория: Люди и судьбы
Опубликовано 02.02.2021 01:21
Просмотров: 1290

На могиле Амет-Хана Султана на Новодевичьем кладбище (слева направо): М. Мустафаев, В. Шагин (сосед и друг семьи Султан), П. Казьмин (лётчик-испытатель, Герой Советского Союза, близкий друг Амет-Хана), Вероника Султан (внучка Амет-Хана)На могиле Амет-Хана Султана на Новодевичьем кладбище (слева направо): М. Мустафаев, В. Шагин (сосед и друг семьи Султан), П. Казьмин (лётчик-испытатель, Герой Советского Союза, близкий друг Амет-Хана), Вероника Султан (внучка Амет-Хана)50 лет назад — 1 февраля 1971 года в 11 часов 43 минуты перестало биться сердце нашего легендарного земляка Амет-Хана Султана, героя войны и давшего путёвку в жизнь не одному десятку самолётов в послевоенное время. В этот день в подмосковном небе над Егорьевском взорвался Ту-16 — летающая лаборатория, на котором возглавляемый им экипаж проводил опробование и доработку мощного двигателя для сверхсовременных (на то время) перехватчиков МиГ-23 и МиГ-25.

В акте расследования произошедшего записано: «Причиной катастрофы Ту-ЛЛ № 8204117 явился обрыв внешних закрылков самолёта, находившихся в посадочном положении, при скорости полёта по прибору, превышающей 500 км/час. Причину отклонения закрылков в связи с полным разрушением самолёта и уничтожения его фюзеляжа в результате пожара в месте падения установить не удалось».

Научный сотрудник Крымско-татарского музея культурно-исторического наследия Мустафа Мустафаев не один десяток лет изучает биографию Амет-Хана Султана, был знаком с ним, общался со многими его родственниками, однополчанами, коллегами и пытается восстановить в деталях обстоятельства, предшествовавшие гибели прославленного лётчика. В очередной раз Мустафа Сейдаметович делится с «КИ» эксклюзивными материалами, которые дают основания для размышления об истинных причинах катастрофы Ту-ЛЛ 1 февраля 1971 года.

НАМ СКАНДАЛ ВО ФРАНЦИИ НЕ НУЖЕН

23 октября 1970 года руководство Лётно-исследовательского института им. М. Громова (ЛИИ) решило провести в клубе «Стрела» г. Жуковского торжественное собрание и поздравить Амет-Хана Султана с 50-летним юбилеем. Собралось много народа, зал практически был набит людьми. Присутствовали первые лица города, руководители и работники ЛИИ, учёные ЦАГИ, боевые друзья Амет-Хана. Сменяя друг друга, выступали ораторы, говорили тёплые слова, благодарили юбиляра за его героический труд, и все в глубине души надеялись, что он получит, наконец, не выданную ему в феврале 1953 года Золотую Звезду Героя Советского Союза. Он был представлен к этой награде в третий раз за героизм, проявленный во время испытаний в Крыму прообраза первой крылатой ракеты: Амет-Хан не покинул изделие (крылатый снаряд — КС), которое отцепилось (без заведённого двигателя) от стратегического бомбардировщика Ту-4 и камнем ушло вниз. Рискуя жизнью, он спас его от крушения.

Мустафа Сейдаметович знает подробности этой ситуации из личного разговора (сохранилась полуторачасовая магнитофонная запись) с генеральным конструктором КС Сергеем Берией. «Душа ушла в пятки, когда мы увидели, что изделие камнем падает вниз, — рассказывал он, — но Аметка не катапультировался (как требовалось по инструкции), а остался в кабине и, не долетая всего 250—300 м до поверхности Феодосийского залива, всё-таки запустил двигатель и полетел на аэродром в Багерово, где благополучно посадил изделие. Мы были готовы расцеловать его…».

С. Берия (как генеральный конструктор) присутствовал на заседании Политбюро ЦК и констатировал, что практически никто не возражал против присвоения Амет-Хану звания Героя Советского Союза за этот подвиг, все ждали мнения И. Сталина. Он, раскрыв папку, бросил испепеляющий взгляд на отца (Л. Берию. — Ред.). Отец вытянулся, щёлкнул каблуками: «Иосиф Виссарионович, я знаю, что вы хотите сказать, но имейте в виду: этот парень не только испытал, но и спас изделие». В ответ прозвучало: «Трижды Герой Советского Союза — крымский татарин?! Это невозможно!».

Амет-Хан Султан в минуты отдыха между полётамиАмет-Хан Султан в минуты отдыха между полётамиВсе надеялись, что этот «приговор» будет изменён в 1970-м, и Амет-Хан уйдёт с собрания, посвящённого его 50-летию, трижды Героем Советского Союза. Друзья даже закупили шампанское для банкета по этому случаю. Но не тут-то было. Ведь его народ, изгнанный из Крыма, всё ещё находился в опале, а он всегда и во всём был с ним! Обладая огромным авторитетом, способствовал тому, чтобы обращения о реабилитации крымских татар доходили до руководителей страны. Добился даже, чтобы делегацию активистов крымскотатарского национального движения принял лично Председатель Президиума Верховного Совета СССР Анастас Микоян.

«Приговором» считает Мустафа Сейдаметович слова, которые на юбилейном собрании произнёс (сам того не ведая) Геннадий Агавелян (в годы войны — инженер полка «Нормандия—Неман»). Передавая приветствие от имени французских лётчиков, он сообщил, обращаясь к руководству: «Вчера мы провели заседание президиума совета ветеранов полка и постановили избрать руководителем делегации на поездку в Париж Амет-Хана Султана. Теперь вы не отвертитесь, готовьте ему переводчика и проездные документы!».

С французскими лётчиками — командиром полка «Нормандия—Неман» Луи Дельфино и асом Франсуа де Жоффром Амет-Хана связывали крепкие дружеские отношения. Французы как самого дорогого гостя настойчиво приглашали советского аса (уже в четвёртый раз, трижды он получил отказ на выезд) на юбилейные торжества своего полка с участием президента Шарля де Голля. А советское руководство не выпускало его, как считает М. Мустафаев, по политическим причинам, опасаясь вопросов западных журналистов о депортации крымских татар. Прославленный герой имел непреклонный характер и душой никогда не кривил. Как бы он ответил в этом случае?..

Ему, татарину, запрет лететь в Париж,

Хоть там и ждали его лётчики-французы:

— Ты и в Париже, друг, не промолчишь,

А нам скандал во Франции не нужен.

НЕ НА ЗЕМЛЕ ПОГИБ, А В СИНЕМ НЕБЕ

Ровно за год до трагической даты — 1 февраля 1970 года, с разницей всего в несколько минут у Амет-Хана Султана на летающей лаборатории Ту-16 при испытании авиадвигателя произошла аварийная ситуация, но тогда сплочённый многими годами совместной работы экипаж нашёл выход, и всё завершилось благополучно. К сожалению, спустя год Амет-Хан отправился в свой роковой полёт без проверенных в испытаниях товарищей. Случайно ли такое стечение обстоятельств — остаётся до сих пор под вопросом.

Ведущего инженера его экипажа Леонида Попова, уже приготовившегося 1 февраля 1971 года к вылету, остановил начальник лётной части ЛИИ и отправил сдавать экзамен. Леонид Степанович учился в Школе лётчиков-испытателей, осваивая смежную специальность штурмана-испытателя. Его заменили Радием Ленским.

Второй пилот — лётчик-испытатель 3-го класса Евгений Венедиктов был молод, к тому же отправился в этот полёт после 11-месячного перерыва в работе. Новичком в экипаже был и штурман-испытатель 1-го класса Вильям Михайловский.

В слаженном экипаже, проработавшем вместе с Амет-Ханом не один год, заменили и радиста-испытателя Эдуарда Сухорада на Алексея Воробьёва.

В экипаж входил ещё помощник ведущего инженера Вячеслав Мокроусов, место которого в кормовой кабине-отсеке было оборудовано всеми выведенными туда приборами по контролю за работой испытуемого движка. Его исчезновение вообще выглядит странно: за четверть часа до вылета он отпросился у командира на несколько минут по личным потребностям, но так и не вернулся, и Амет-Хан принял решение лететь без него.

Он — лётчик-испытатель, он — герой. И в мирное, обыденное время, Отправившись в полёт тот роковой, Не на земле погиб, а в синем небе!

ВСЕГДА И ВЕЗДЕ ВЁЛ ЛЮДЕЙ ЗА СОБОЙ

Из воспоминаний лётчика-испытателя первого класса Игоря Шелеста, работавшего с Султаном в ЛИИ: «В ожидании полётов он мог часами молча простаивать у окна лётной комнаты, устремив взгляд в даль убегающей к горизонту взлётной полосы. На вопросы о фронтовой работе отвечал примерно такой фразой: «Понимаешь, ничего интересного. Муть какая-то в башке осталась и бесконечная стрельба… Есть погода, нет погоды. Дождь—солнце, дождь—солнце. Дождь — нары в землянках. Солнце — опять к вечеру двух-трёх не досчитались… Муть и только, ничего интересного».

С родителями и сыном СтаниславомС родителями и сыном СтаниславомА рассказывать ему было о чём...

Манящую опасность высоты Амет полюбил рано, лазая с мальчишками по скалам Ай-Петри. Его отцу хотелось, чтобы сын, как и он, стал рабочим, и он поступил в Симферопольское ФЗУ. Но там под боком оказался аэроклуб. Наблюдая изо дня в день за кружащими в небе самолётами, Султан загорелся желанием летать. Аэроклуб он окончил с отличием, и это дало ему возможность сразу же поступить в Качинскую школу военных лётчиков им. А. Мясникова, по окончании которой в звании младшего лейтенанта недолго служил в Бобруйске. Летом 1940 года его направили в 4-й истребительный авиационный полк (Одесский военный округ), дислоцировавшийся под Кишинёвом. Там и встретил начало Великой Отечественной войны. Уже утром 22 июня 1941 выполнил несколько боевых вылетов на истребителе И-153.

Боевой путь прославленного лётчика продолжился в небе юга Украины. Осенью 1941 года он прикрывал Ростов-на-Дону. А с марта 1942-го его 4-й истребительный авиационный полк — в составе ПВО Ярославля. Здесь, над старинным русским городом, Амет-Хан Султан одержал свою первую воздушную победу: таранил вражеский бомбардировщик «Юнкерс-88», а сам выпрыгнул с парашютом. За этот подвиг он награждён орденом Ленина.

В 1942 году он воюет под Воронежем, участвует в Сталинградской битве, где как признанный ас включён в состав специальной группы, созданной для противодействия немецким асам. Под Сталинградом Амет-Хана сбили, и он второй раз спасся с помощью парашюта. В октябре 1942-го он становится командиром 3-й эскадрильи 9-го гвардейского истребительного авиационного полка, в составе которого сражался до конца войны. Участвовал в освобождении Ростова-на-Дону, Кубани, Таганрога, Донбасса, Мелитополя, Крыма.

Звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» гвардии капитану Амет-Хану Султану присвоено 24 августа 1943 года.

После освобождения Крыма полк перебросили в Подмосковье, где лётчики пересели на новые, более скоростные самолёты Ла-7, и уже в составе 1-й Воздушной армии 3-го Белорусского фронта приступили к освобождению стран Прибалтики, Восточной Пруссии. В Кёнигсберге впервые встретились с французскими лётчиками полка «Нормандия—Неман», и их совместная служба переросла в боевое братство вплоть до взятия Берлина.

Свой последний воздушный бой гвардии майор Амет-Хан провёл 29 апреля 1945 года над аэродромом Темпельхоф, сбив «Фокке-Вульф-190».

Всего за годы войны Амет-Хан Султан совершил 603 боевых вылета (из них 70 — на штурмовку живой силы и техники противника), провёл 150 воздушных боёв, в которых (по неполным данным) сбил лично 30 и в составе группы — 19 самолётов противника.

Второй медалью «Золотая Звезда» он награждён Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1945 года.

Среди наград Амет-Хана Султана — также три ордена Ленина, четыре ордена Красного Знамени (четвёртый — за испытания в 1953 году), ордена Александра Невского и Отечественной войны I степени, Красной Звезды, «Знак Почёта», медали. В 1961 году он удостоен звания заслуженного лётчика-испытателя СССР.

О своих наградах отзывался без пафоса и с лёгкой иронией, Золотые Звёзды Героя, по воспоминаниям Игоря Шелеста, часто инстинктивно прикрывал левой рукой, потому что был гипертрофированно скромным человеком.

Друзья называли его «воздушный лев», а враги — «чёрный дьявол». Николай Бодрихин в своей книге «Советские асы. Очерки о советских лётчиках» пишет: «Человек общительный и остроумный, он сразу становился душой компании. Амет-Хана или Аметку, как звали его товарищи, хорошо знали в войсках, его запоминающееся сказочное имя стало легендарным, синонимом непобедимого искусного истребителя и блестящего, неистощимого остроумца».

Он дважды Герой им спасённой державы,

Заслуженный лётчик Союза по праву.

Герой-испытатель и воин-герой

Всегда и везде вёл людей за собой.

А УЛИЦА ЭТА — АМЕТ-ХАНА СУЛТАНА

После войны по распоряжению Верховного Главнокомандующего всех лётчиков-асов направили на учёбу в академии. С августа 1945 года Амет-Хан — слушатель Военно-воздушной академии в Монино. Но проучился там недолго. «Я живу в небе», — говорил он. Сидеть в аудитории долгих пять лет было для него немыслимо, а ещё сложнее — выслушивать высказывания отдельных «ура-патриотов» в адрес своего огульно обвинённого и депортированного из Крыма народа. После имевшего место «серьёзного инцидента» пришлось уйти в отставку, в звании подполковника он был уволен в запас, остался не у дел. Кадровики, куда бы ни обращался, завидя его паспорт с «неправильным» 5-м пунктом (крымский татарин), выполняли предписания и делали «стеклянные» глаза. Но да здравствует боевая дружба, скреплённая кровью! Командиры и однополчане его не забыли. И в феврале 1947 года добились трудоустройства в ЛИИ им. М. Громова в г. Жуковском Московской области.

Уже через несколько месяцев ему доверили важное испытание, а спустя годы он доказал, что ему по силам выполнять самые ответственные задания. Ведущие разработчики и конструкторы часто обращались к руководству ЛИИ: «Дайте нам Амет-Хана».

Его рабочий день (это видно из записей в личных лётных книжках) мог включать 11 полётов, которые начинались в 9.20, а заканчивались в 20.15, причём летать он в один день мог на нескольких типах самолётов, выполняя разные задачи — испытательные, тренировочные, транспортные. Испытывал и совершенно новые модели, на освоение которых у него уходили буквально считанные часы. Выполнял чрезвычайно опасные полёты, шёл на риск.

Кроме подвига, совершённого при испытании первой крылатой ракеты, на счету Амет-Хана ещё не одно выдающееся достижение, не потерявшее значимости по сей день. К примеру, именно он провёл первую дозаправку самолёта в воздухе. Над этим не один день трудились два научно-исследовательских института, а он воплотил их замысел с первой же попытки.

Амет-Хан впервые поднял самолёт молодого талантливого конструктора Павла Цыбина НМ-1, новинку конструкторской мысли, способный преодолевать высоту в 38 км. На переоборудованном под лабораторию Ту-104 он создавал условия невесомости для тренировки первого отряда космонавтов, среди которых был Юрий Гагарин. Они ценили его мастерство и называли уважительно батей.

Всего Амет-Хан Султан освоил 94 типа самолётов (хорошим показателем для лётчика-испытателя считается освоение 20—30 типов), один тип вертолёта и три типа планеров. Это очень высокий результат!

Амет-Хан Султан считал смерть вне кабины пилота нелепостью, глупостью и видел её только в небе. «Если есть хоть один процент надежды, я не оставлю машины». Так ответил он на вопрос о профессиональном кредо незадолго до гибели. «Забыть что-либо в испытательном полёте — значит в лучшем случае — сорвать задание, а в худшем — попасть в катастрофу…» — сказал он в том же интервью.

Память о легендарном лётчике увековечена на всём постсоветском пространстве: на малой родине в Алупке, Каче, Феодосии, Киеве, Махачкале, Каспийске, Ярославле, Ростове-на-Дону и др. Его имя носит малая планета № 6278, открытая 10 октября 1971 года. А в прошлом году к 100-летию со дня рождения Амет-Хана Султана в Симферополе на площади, носящей его имя, открыт памятник…

Погиб он, как воин, в атаке, на взлёте,

При испытании, в последнем полёте…

Иду я по улице, рвущейся прямо,

А улица эта — Амет-Хана Султана!

Подготовила Людмила РАДЕВА

Фото из личного архива Мустафы МУСТАФАЕВА.

Нравится