«Граффити — это вызов, и он может быть созидательным»

Подробности

Категория: Искусство

Опубликовано 16.11.2021 20:17

Просмотров: 1006

В этом рисунке Павел Ртуе зашифровал своё имя.В декабре 1962 года в Манеже в студии «Новая реальность» проходила выставка художников-авангардистов. Пришедший на неё советский лидер Никита Хрущёв со своим «крестьянско-заводским» воспитанием и церковноприходским образованием, естественно, абстракцию не воспринял и так объяснил свою позицию: «В вопросе искусства — я сталинист». Сегодня, когда вижу на улицах городов граффити, чаще всего тоже ловлю себя на мысли, что в вопросах искусства я — сталинистка. Мне нравится, когда глухие стены многоэтажек под кистью художника превращаются в светлые рощи или бескрайние поля, моря, реки. Но намалёванные на только что отремонтированном фасаде дома странные каракули не приемлю. Но ведь граффити — далеко не всегда бездарная мазня, иначе мир уже давно отторгнул бы этот жанр. А он процветает и в Америке, и в Европе, считается там искусством. Короче, мне было о чём поговорить с граффити-райтером Павлом Ртуе, к которому я поехала аж в Севастополь.

СЛОВНО РАКОВАЯ ОПУХОЛЬ

Прежде чем с ним встретиться, просмотрела работы нескольких его кумиров: Павла Филонова, Марка Шагала, Густава Климта. Но они действительно великие, давно признанные художники, опередившие своё время. Далеко не сразу модернисты принимались обществом, поскольку ломали принятые каноны. Однако, глядя на их картины, я — простой обыватель — всё же могу проследить сюжетную линию, они вызывают во мне эмоции. Каждой картине авторы дают название, что облегчает восприятие. У моего сегодняшнего героя есть единомышленники и среди современных уличных изобразителей: например, Марат Морик (настоящее имя Марат Данильян), Анатолий Акуе. Тоже молодые люди, которым немного за тридцать, работающие в стиле стрит-арт. То есть граффити, подразумевающее «наскальные» надписи, -— лишь одно из направлений, которыми эти художники увлечены. Как правило, их картины носят урбанистический характер. И уже как уличное искусство эти изображения не имеют названий — тут каждому из нас дано право понимать и ощущать так, как на душу ляжет. Мне — легло! Во всяком случае те работы, которые увидела, прекрасно вписываются в городскую среду, зачастую не только меняя восприятие конкретного места, но и делая его ярче и, можно сказать, живее. Визуально улицы вдруг расширяются, дома расходятся, вялость будничного дня спального района испаряется, в пространство обыденности врывается замысел! Люди уже не разглядывают, что там под ногами, а поднимают голову. Так происходит и в отношении работ профессиональных райтеров. Оказывается, изображённые ими буквы — это тоже искусство, и тоже давно признанное в мире, но в нашей стране пока совсем неразвитое. У нас подростки малюют где попало непонятные закорючки, напоминающие злокачественную опухоль на теле города, особенно на зданиях в историческом центре.

НАСТОЯЩИЙ МАСТЕР МОЖЕТ ВСЁ ИСПРАВИТЬ

«Мурал с Анной Ахматовой в Мад- риде». Художник — Марат Морик. Работа выполнена в 2019 году.Павел Ртуе окончил Симферопольское художественное училище, он из тех граффистов, которые пытаются сломать стереотип, что изображение объёмных букв — мазня, как выразился бы Н. Хрущёв. Вместе отправляемся на окраину севастопольского парка Победы, где давно стоит бетонная стена, огораживающая большую территорию. Каждая секция длинного забора имеет своего «хозяина», то есть бетонное ограждение поделено между местными граффитчиками — там они и самовыражаются.

«Я работаю по двум принципиально разным направлениям всё того же граффити. Первое — классическое, которое отображается в написании своего или чужого имени, команды. Тут нужно только мастерство в представлении объёмных букв. Второе — абстрактное, оно ближе к искусству, поскольку затрагивает эмоциональную сторону восприятия композиции. Иногда я объединяю оба направления», — поясняет собеседник.

На одной плите, со слов Ртуе, обычное граффити (мы вместе читаем его «зашифрованную» фамилию), на другой уже имеется присоединение абстрактных элементов. И это изображение, как уверяет Павел, надо воспринимать на чувственном уровне. Обращаю его внимание на другие надписи — профессиональны ли они? Павел утвердительно кивает в ответ, рассказывая, что их писали классные мастера из Питера, Екатеринбурга. Но большинство называет каракулями.

— А вас не смущает, что рядом рисуют бездари?

— Нисколько. Для многих людей и мои изображения — каракули. Эта стена — лишь «холст». Я сюда никого не зову, чтобы продемонстрировать свои работы. Вы — исключение, ведь вам нужен репортаж (улыбается. — Авт.). Рисунки я фотографирую и выставляю в своём портфолио в Инстаграме. Истинные ценители заходят туда и всё понимают.

Окинув взглядом стену с рисунками Павла, я увидела их схожесть. Почувствовала, его абстракцию хотела бы видеть в старом спальном районе, куда давно надо вдохнуть свежих красок.

— Как вы думаете, сколько здесь слоёв? — спрашивает меня Павел, указывая на вторую абстракцию.

— А разве это не первый рисунок? — удивляюсь я.

— Седьмой. Каждый раз местные «вундеркинды» пытаются замалевать мои работы. И каждый раз я их «старания» интегрирую в новое изображение. Вон, видите подтёки? Это была очередная попытка закрасить предыдущий слой. Я пришёл, увидел, что появилась необходимость вновь тут поработать, и смотрите, как классно получилось.

Согласна — неплохо. Кстати, гораздо интереснее, нежели находящееся рядом изображение памятника затопленным кораблям, российского герба, Екатерины IIи всего этого на фоне российского флага. И ведь я вовсе не против картин на патриотическую тематику. Просто хочется, чтобы всё всегда было уместным и профессиональным. Золотые слова когда-то произнёс великий Леонардо да Винчи:

«В природе всё мудро продумано и устроено, всяк должен заниматься своим делом, и в этой мудрости — высшая справедливость жизни».

«ВЫ УМЕЕТЕ РИСОВАТЬ? ОЧЕНЬ ЖАЛКО. Я, К СОЖАЛЕНИЮ, ТОЖЕ НЕ УМЕЮ»

Уральские граффити-райтеры переосмыслят русский алфавит.Если кто-то по собственной инициативе запросто влезает в общественное пространство, к тому же навязывает невежество и пошлость, то о «высшей справедливости жизни» не стоит и мечтать. И если небоскрёб возводится там, где архитектурно был предусмотрен сквер, это — непристойность, а в историческом центре натыканы билборды и прочая реклама, это — вульгарность. Соответственно, если допускается принятие непрофессиональных решений, постепенно происходит деградация. В таких случаях вспоминается фраза из дорогого моему сердцу романа И. Ильфа и Е. Петрова «12 стульев» — «Остап прошёл в комнату, которая могла быть обставлена только существом с воображением дятла». Такой «комнатой» смотрится, например, фонтан на набережной Алушты или подпорные стены вдоль трассы «Таврида».

«Роспись этих стен ничего общего с искусством не имеет. Это пример низкосортного стрит-арта. Увы, но зачастую на таких объектах решают, кто будет воплощать в жизнь творческий проект, далёкие от искусства люди. И теперь крымчане и гости полуострова вынуждены «наслаждаться» тем, что представлено. Печально, но многие мазню примут за искусство. О какой эстетике в этом случае можно говорить?» — сетует Павел.

И тут опять к месту вспомнить известный диалог, когда Остап допрашивал Ипполита Матвеевича: «Вы умеете рисовать? Очень жалко. Я, к сожалению, тоже не умею. <> А буквы вы умеете рисовать? Тоже не умеете? Совсем нехорошо! Ведь мы-то попали сюда как художники».

Остап, изобразив нечто несуразное, мог защититься словами Павла Ртуе: «Я не уверен, что нужно ориентироваться на большинство людей. Искусство всегда находилось в авангарде событий, насаждало и вкус, и культурное видение». Однако «великий реформатор» никогда бы не произнёс главную фразу моего собеседника: «Модернизм понимали, считывали люди, в искусстве образованные».

И в этом — основной посыл, который хочет донести Павел. По его мнению, всегда были и есть «ремесленники», для которых понимание живописи ограничивается тем, что они видят схожесть, и только. Что- то необычное их раздражает. Что же касается стрит-арта, то он вписывается в городскую среду, Павел убеждён, даже обычное граффити, если сделано мастером, может прекрасно смотреться в пространстве улиц. Настоящий художник с умом подберёт для будущего изображения и место, и краски, и манеру исполнения.

«И я знаю, посвящённые в тему люди оценят по достоинству. Обыватели, скорее всего, нет, но если всё правильно сделать, то раздражения у них не возникнет, а со временем даже научатся воспринимать рисунок как единый пейзаж. В Европе, США наносят граффити даже на стены исторических зданий, церквей, и это смотрится очень интересно. Нашей стране предстоит пройти долгий путь к пониманию стрит-арта. Продвинутыми городами по-прежнему остаются Казань и Екатеринбург, где регулярно проводятся фестивали граффити, интегрированного в городскую среду. А нам хотя бы суметь уйти от рисунков памятника затопленным кораблям, тельняшек и морячков. Если хоть один шаг в сторону сделаем, уже выйдет прорыв», — считает Павел.

Не могу не согласиться, вспоминая не только крымские «шедевры», но и московские, например, огромного размера портрет полководца Георгия Жукова, изображённого на одном из домов на Старом Арбате. Глубоко уважаю эту историческую личность, но при чём тут Арбат, который ценен и очарователен как раз-таки камерностью, а не «фотогромадиной», нелепо нависающей над милым архитектурным ансамблем.

Непосвящённый сразу и не поймёт, где мазня, а где профессиональный рисунок.

ЕСЛИ НЕВОЗМОЖНО ОСТАНОВИТЬ, НАДО ВОЗГЛАВИТЬ

В общем, «существ с воображением дятла» и «художников» под стать Остапу Бендеру много, и завтра они не переведутся. К счастью, есть те, кто продвигает иные идеи. Они не боятся экспериментов, при этом приглашают к партнёрству профессионалов своего дела. Так, например, в позапрошлом году родился проект под названием «Граффити-Азбука». Фишка — использовать кириллицу, чтобы показать, что наша традиционная культура многогранна и может стать основой новых оригинальных произведений. Первый вариант уличногограффити-букваря создал известный граффити-художник, дизайнер, исследователь уличного искусства Дмитрий Аске. Сегодня эту идею воплощают многие российские райтеры и художники «уличной волны», в том числе и Павел Ртуе. Каждый должен изобразить одну из букв (Павлу досталась «У»), а также азбуку в целом. Один из пунктов манифеста «Граффити-Азбуки» звучит так: «Надписи на стенах — язык города. Пусть он говорит по-русски. Граффити — вызов, и он может быть созидательным».

Павел считает участие в проекте ещё одной возможностью самовыразиться, хотя уверен, что кириллица среди граффитчиков не приживётся, поскольку латинские буквы понятны во всём мире, в отличие от наших, а также арабской вязи и китайских/японских иероглифов.

«Они не будут считываться носителями других языков. А это важно в нашем искусстве», — отмечает Павел.

Тем не менее эксперимент весьма интересен, ведь появляется шанс говорить с подростками на понятном им языке. Всё это мне нравится уже тем, что имеет эволюционную направленность. Ведь увлечённость несовершеннолетних размалёвыванием стен из баллончиков с краской никуда не денется. А если процесс остановить невозможно, то нужно его возглавить. Так пусть это сделают взрослые профессиональные райтеры с помощью новых увлекательных задач. Возможно, нелепых каракулей в наших городах поубавится.

Ольга САФРОНОВА.

Фото автора.

• < Назад
• Вперёд >