Ефим ФИКС: «После 20 января крымчане иначе оценили понятия «республика» и «парламентаризм»

• 

Подробности

Категория: Депутатский корпус

Опубликовано 20.01.2021 01:09

Просмотров: 427

Е. Фикс (третий слева) на подписании мемо- рандума между партиями Крыма, 1991 годЯ хорошо помню события 30-летней давности. Но признаюсь откровенно, поначалу они для меня были не совсем понятны, ведь тогда моя политическая карьера только начиналась. Ещё и года не прошло с момента моего избрания депутатом областного совета. Правда, я вошёл в состав оргкомитета по проведению референдума. Республиканское движение Крыма в те дни проводило много митингов. Они не были многочисленными, но резонанс вызывали. Основная нагрузка, впрочем, легла на плечи Крымского обкома Компартии Украины. Без его мощных ресурсов в одиночку облсовет бы с задачами не справился.

Поздней осенью 1990 года в Симферополь приехал на тот момент Председатель Верховной Рады УССР Леонид Кравчук. Уговаривал нас не затеваться с референдумом. Обещал, что в Киеве примут закон. Но крымчане настояли на своём. И Кравчук своей рукой дописал формулировку вопроса: «Вы за воссоздание Крымской Автономной Советской Социалистической Республики как участника Союзного договора?» и т. д. Но сердце ни у кого от подобной идеи не взволновалось. Это уже потом, когда собралась на заседание ВР Украины, мы поехали на него с Николаем Багровым, эмоции изменились. Мы сидели на балконе. С трибуны выступали народные депутаты от Крыма. И это на полуострове воспринималось с интересом.

Он возрос, превратился в моральный подъём, когда крымчане пошли к урнам в день голосования 20 января. И явка была достойной, и за воссоздание автономии проголосовали свыше 90% избирателей. Но если сравнить всё это с референдумом 2014 года, это события разного масштаба: и по духу, и по задачам. В 91-м люди шли несколько потерянными. СССР разваливался, а что взамен? Ответа на вопрос не было. Надеялись на лучшее, другое. Если бы Союз не развалился, Крым получил бы статус равноправного участника Союзного договора. Мы, депутаты, наделили Н. Багрова и С. Ефимова полномочиями участвовать в обсуждении документа, подписать его. Однако, вы знаете, такие надежды не сбылись.

Меня порой спрашивают, что дал Крыму январский референдум? Странный вопрос. Автономию, Конституцию, более того — раздел о Крыме в Конституции Украины! Скажу ещё интереснее — нам сохранили право проведения референдумов, что много лет спустя позволило крымчанам вернуться в Россию. Плюс в политический обиход вошёл более широкий взгляд на парламентаризм и его возможности. Областной и Верховный Совет — вещи разные. Второй подразумевает назначение правительства, просторное дискуссионное поле, масштабные вопросы, а в целом — более высокое качество политической жизни.

Крымский парламентаризм прошёл через тернии. Вспоминаются 1994, 1998 годы.

Тогда нам, образно говоря, здание оставили, а начинку из него вычистили. Я был ответственным секретарём по вопросам законодательного урегулирования отношений. Приехав на заседание одного из комитетов ВР Украины, был немало удивлён реакцией тамошних депутатов. Они говорили, мол, чего ты сердце рвёшь? Речь же идёт о местном самоуправлении! То есть они даже не понимали, что Крым отныне имеет особенный статус, он — не субъект местного самоуправления. Впрочем, мне это дало опыт отстаивания интересов республики. Кроме того, я убеждён, что если бы не легитимизированные январём шаги по воссозданию автономии тогда, не случилось бы и «Крымской весны». Ведь в политико-правовом плане мы провели идеальный референдум в 2014-м.

Что ещё я бы отправил в копилку «20 января»? Крымчане стали серьёзнее, глубже, трепетнее относиться к понятиям «республика», «территория», «парламент», к тому, что мы получили право самостоятельно, без Киева решать свои вопросы. И потом, грела душу мысль, что именно у нас прошёл первый в истории СССР референдум. Тогда обыватель представить не мог, что такое вообще возможно! Так что мы получили ценнейший опыт.

Кстати говоря, когда я в рядах СДПУ(о) организовывал сбор подписей в защиту русского языка и придания ему статуса государственного, за 3 недели нас поддержали 300 тысяч человек. Люди были неравнодушными, просвещёнными, понимающими, осознающими свою миссию.

На мою долю выпала возможность участия в двух референдумах. Оба — судьбоносные. Один воссоздавал автономию, другой имел всемирно- историческое значение, поскольку возвращал нас на Родину и порождал широчайший резонанс. До сих пор о Крыме за рубежом только и говорят. С нас берут пример. Возьмите ситуацию в испанской Каталонии. Там тоже прошёл референдум, но на каком-то витке руководители проявили трусость, и ничего не вышло.

Два референдума я бы не ставил в один ряд, но общее у них есть — формирование более зрелого политического самосознания у крымчан.

Подготовила Ирина ИВАНЧЕНКО